Теперь я вспомнил как пахла комната моей бабушки. Бабушки Нади и ее мамы, Феодоры Харлампиевны. Это запах, когда я приходил в гости на ночь. Мы жили через квартал, а в не больших городках кварталы не те, что в столицах, так что жили практически на расстоянии вытянутой руки. Не было ни дня, что бы мы не виделись. Фактически жили на две квартиры, но когда я говорил родителям что заночую у дедушки с бабушками, это было всегда ощущение, что ты приезжаешь к дальним родственникам и тебя принимают по всем правилам.

Особенно мне нравились вечерние процедуры. Когда приглушенный свет из кухни освещает коридор, прихожую и отдаленные закутки гостиной. Эта комната, как правило, называлась «большой». Там стоял телевизор, где вечерами семья собиралась на просмотр первых телевизионных сериалов. В этой же комнате принимали гостей на праздники Дня рождения и других календарных. По правую руку свет пробивался из за полуоткрытой комнаты бабушки и дедушки, где они молча подбивали перину и подушки. В этой комнате источником света был торшер. Он стоял возле бабушкиной кровати, так как он любила долго читать, и бессонница была на руку.

Я перемещался полуосвещенными лабиринтами большой трех комнатной квартиры, прячась за шторами, которые были на каждом межкомнатном дверном проеме, и иногда спотыкаясь о грузочки, что подставляли под двери, которые закрывались из за наклона. Выпивал хлебный квас из трех литровой банки, что стояла на подоконнике с открытым окном и шел в обратную сторону. Заглядывал в комнату бабушки Фени, которая уже заканчивала приготовление моей кровати. Я спал у неё. Комната с выходом на балкон, который категорически был обвит виноградом.

В комнате пахло постельным бельем. Свежим накрахмаленным с запахом мыла, которое всегда присутствовало на полочках шкафов. Шкаф у бабушек это больше чем просто шкаф. Там и документы, и платочки с ночными рубашками на тот самый случай, и напоминание о существовании такого набора было при каждом удобном случае. Фотографии, в старых фотоальбомах с растрепанными краями и выпадающими фотокарточками. Они тоже были пропитаны этим запахом. Запахом мыла, которое из года в год одно и тоже. Эти маленькие брусочки мыла. Гладкие и пахучие. Не помню, что бы эти брусочки использовались по назначению.

Бабушка давала и маме такое же мыло. Но этот запах был только бабушкин.

Andrey Ushenko - grandgrandmother